Это супер странное чувство, но мозг все понял за десятую доли секунды между ударом и полетом.
Понял, что в нас сзади влетел кто-то большой, просчитал, что на скорости 60 километров в час ночью на трассе у мотоциклиста, одетого в шорты, майку и шлем, шансов выжить не так много. Понял, что мы сейчас вылетим на трассу. И даже то, что будет больно, но мы не почувствуем этого, тоже понял.
Помню мысль: «надеюсь, отключит до того, как придет боль».
Помню, что было не страшно, а как-то обидно.
«Бля, чувак, ну я же ничего тебе не сделала, нахуя ты меня убил?»
Потом удар об асфальт. Полета, к сожалению, не помню. Удар, как и думалось, не прочувствовался. Звук запомнился. Бух. Как мешок с цементом.
Ну а что ты хотела? 70 килограмм, 60 километров, наверное, еще какое-то дополнительное ускорение после удара.
Тело будто отпрыгнуло после первого приземления и упало снова. Куда-то крутит, несет. В детстве так с холмов летом катались: ложишься на бок, и тебя катит быстро-быстро, главное, чтобы голова не закружилась, а то кого-то и тошнило даже… Странно, наверное: это последняя мысль, и она про детство.. А может, так и должно быть.
Еще несколько ударов, и все затихло. Остановилось.
Лежу.
Поморгала для верности. Сознание тут. Хм.
Пошевелила пальцами. Блядь, больно. Но шевелятся. Позвоночник цел?!
Рука. Нога. Шея. Все отзывается на импульс. Все шевелится. Ебать. Как это вообще возможно?
Стоп. Если я жива, и с целым позвоночником, и даже, кажется, всеми костями.. То какого хуя я лежу на трассе? Посередине трассы? Неосвещенной? Ночью? Блядь, я не знаю, почему я жива, но если я не встану, то это не надолго.
Рука. Еще рука, опора… Бляяяяяя как больно-то!
Снова упала. Может, мужик, который меня сбил, поможет? Он вышел из машины и что-то ищет, светя телефоном как фонарем. Возможно, меня.
Мужик! Мужииииик!!! Айм хиар!!! Хиар, мужиииик!!!
Не слышит. Ходит вокруг байка. Байк до сих пор заведен и лежит на боку, ярко освещая кусок дороги фонарем. Рядом с ним валяются какие-то куски.
Мужик, ептваюмать!! Хелп! Ай нид хеееелп!
Блядь. Ладно. Руки, кажется, не сломаны, а просто все в крови. А это значит, больно, но возможно. Опираемся. Блядь! ААА!! окей, теперь на колено… АААА!! Еще немного… Да, блядь! Я стою!!! Ух ты сука!
Ковыляю до байка. Мужик, блядь, ты охуел??? Сука, не говорит по-английски просто ни слова. Полис!! Колл полис!!!
Господи, мужик, что вот я сейчас делать буду? Мы с тобой встретились посреди гребаного нигде, до ближайшего жилья километров 20 в обе стороны, отель, в который я ехала, в 130 км отсюда, дом мой — в 170 в другую сторону. На острове. Паромы только завтра. Меня отсюда вообще некому забрать. Все или на островах, или часов так за 8 пути!
Мужик, ну вот что ты наделал, мужик?
Мужик тем временем начал бегать по трассе, размахивая телефоном, и пытался остановить хоть какую-то тачку на этой богом забытой дороге.
Никто не останавливался.
Мы смотрели друг на друга в полнейшем ужасе. Я, истекающая кровью, он, что-то кричащий на тайском. Два незнакомых и совершенно чужих друг другу человека, которые столкнулись в этой ночи в совершенно прямом смысле этого слова. И теперь, дружок, роднее нас с тобой и не сыщешь.
По дороге ровным слоем были разбросаны вещи. К байку был прикручен внешний багажник, который от удара треснул как пасхальное яйцо и разнес содержимое. Не то, чтобы мне прямо сейчас нужен был купальник, полотенце, косметичка и набор трусов на неделю, но вся картина целиком выглядела удручающе. Я ковыляла вдоль разбросанных вещей с лицом очень спокойного человека.
Мужик орал мне что-то на тайском и пытался оттащить от дороги — боялся, что собьют. Я вяло отмахивалась.
Вдруг что-то блеснуло в свете фар мимо проезжающей машины. Телефон? Вау, он вылетел из держалки? Как это возможно? А, он и из чехла от удара вылетел, то есть держалка-то молодец, а вот сила удара была такой что… Серьезно? Ты работаешь??
Так. Надо сфотографировать номер машины этого придурка, лишним не будет. Господи, какой мудак, да какого блядь хуя? Я была единственной светящейся точкой на длиннющей односторонней дороге, как можно было в меня влететь??? Я специально купила белый, блядь, белый!!! светоотражающий байк, чтобы всякие дебилы меня видели! Как можно было прилететь мне прямо в зад?!
Пока я ковыляла до тачки, я распалялась все больше и больше. Мне хотелось прибить кого-нибудь.
Когда я дошла до машины, оказалось, что водитель все это время сидел за рулем. Фонариком махал другой мужик, видимо, с пассажирского. Я дошла, и передо мной распахнулась дверь переднего пассажирского места.
На нем свернувшись клубочком лежал ребенок. Девочка лет четырех. Водитель не уходил от машины, потому что успокаивал ребенка. На ребенке не было ни царапины.
Я обалдела и ничего не сказала. Сфотографировала номер. Сфотографировала байк. Очень хотелось пить и присесть куда-то. Но воды не было, а вместо задницы у меня была сплошная кровавая рана.
Потом приехала скорая, потом менты. Потом медленно отходил шок, и приходила боль. Мое ебало просветлённого сменилось гримасой орущей от боли бабы, которая пытается снять с себя штаны прямо на дороге. А толпа (откуда появилась толпа, я так и не поняла) — а толпа народа пытается предотвратить это действие, я ору на них, потому что они не понимают, что я пытаюсь раздеться в толпе людей, не потому что сошла с ума, а потому что у меня теперь нет жопы, и именно поэтому в скорую я забраться не могу.
Потом я бегала с голой жопой по дороге. Потом кто-то нашел вылетевшее из багажника полотенце и обмотал вокруг моей талии. Меня увозила скорая. Байк увозила полиция.
В ночь со 2 на 3 апреля на трассе между портом Донсак и провинцией Краби я разбилась на мотоцикле. И каким-то, блядь, невероятным чудом осталась жива.
Пиздец начался в больнице. Кажется, шок держит примерно столько же, сколько слабое обезболивающее — около четырех часов. Когда я оказалась на кушетке в руках у медсестер, распластанная на пузе, потому что не было никакой возможности положить меня на спину, я получила ответ на вопрос «сколько бы ты выдержал пытку». Пока меня обрабатывали, я орала, плакала, грызла подушку, рыдала, у меня по телу проходил тремор, я пару раз чуть не отключилась от болевого шока. И через три часа я сказала «хватит». Заматывайте как есть, если оно загноится, то мне похуй, я больше не могу.
Мне принесли на подпись бумаги, что я отказываюсь от претензий. Я в тот момент была готова подписать даже признание в том, что я лично ответственна за все геноциды, происходившие во все времена.
Ручку пришлось держать двумя руками, зажав между подушечек ладоней. Палец мне боженька оставил только один на ту ночь. Указательный на правой. Тот самый, которым я общалась в гугл транслейте с тайцами. Пока они держали телефон.
Всю следующую ночь я качалась на волнах невыносимой боли и жалости к себе. Я лежала совершенно одна, черти где, без возможности пошевелиться и задавала только один вопрос: «За что?»
Я рассматривала кусок стены, до которой могла дотянуться взглядом, и спрашивала у стены: «За что?»
Иногда изо рта вытекала слюна, я приподнимала голову, вытирала лицо об подушки, пыталась лечь на какое-то другое место и спрашивала у пятен на наволочке: «За что?»
Мне было больно, мне было грязно, я лежала в очень неудобной и страшно нелепой позе. И не могла понять, за что этот человек так со мной поступил.
Это было похоже на дежавю. Ровно год назад я тоже качалась на волнах боли и жалости, мне тоже было невыносимо, мне было грязно и как-то нелепо и неудобно. И тогда тоже был человек, которого я мысленно хватала за грудки и спрашивала: «за что ты ТАК со мной поступил?!? За что??»
Я хороший человек и стараюсь поступать правильно. Я помогаю другим, я соблюдаю правила. Стараюсь быть не токсичной, не колкой, не сложной. Много отдаю. Прошу прощения, если бываю не права. Я хороший, мать его за ногу, человек! Со мной не должно такое происходить!! Со мной. Так. Нельзя.
Я не сделала тебе ничего плохого. Мне не за что мстить. Я очень старалась быть хорошей. А ты пришел в мою жизнь и чуть меня не убил. А я теперь лежу в собственной крови, слезах и еще чём-то, и мне очень очень больно.
За что??
А под утро начало попускать. После очередного вливания обезболивающих внутривенно я смогла двигаться. Ходить по палате. Позвонила друзьям. Тут же получила необходимую помощь, и ко мне отправился человек, который заберет меня из больницы, человек, который будет выхаживать меня всю следующую неделю, человек, который поможет в общении с тайской полицией, человек, который поможет с транспортом, человек, который..
в общем, целая орава народа включилась в квест «вытащить эту дуру оттуда».
Пересобрав все события той ночи в голове, я поняла, что водитель машины, скорее всего, заснул за рулем. Долгая монотонная дорога, поздний час…
И нашла, наконец, ответ на вопрос, который мучал меня намного дольше, чем одну ночь.
Ни за что. Просто так получилось. Да, в этой (и той тоже) истории есть совершенно объективный виновник. Но при этом нет злого умысла. На моем месте мог бы быть совершенно кто угодно, и история повторилась бы до запятой. Просто каждый человек несется по жизни по своей траектории. И если ты соблюдаешь правила и не гоняешь, то это значит, что ты никого не собьешь, но это не значит, что этого не произойдет с тобой.
Если ты осознанный эмпатичный и ответственный человек, это значит, что скорее всего ты никого не покалечишь морально. Что ты не нанесешь никому таких травм, что не лечатся перевязками и бинтами. Но это не значит, что этого не может произойти с тобой.
Хуйня случается. Чудовищные люди происходят. Ужасные события происходят. И все это не «за что» и не «зачем?». Это просто так. Потому что совпало. Потому что твоя траектория движения пересеклась с траекторией сонного водителя, или зависимого человека, или сумасшедшего политика. И тебе очень плохо. Но это не расплата, не справедливость и не значит ровным счетом ничего.
Это не случается «за что-то». Это происходит просто так. И это неприятный факт про жизнь, который нужно принять.
И почему-то после принятия становится легче. И даже чуть-чуть меньше больно.
Оглядываешься и понимаешь, что кроме этого огромного невезенья, есть еще сотня штук в которых повезло. В этот раз мне повезло: я осталась жива, не сломала ни одной кости, да еще и страховая покрыла больничку. В тот раз мне повезло: я осталась жива, у меня получилось разрулить с деньгами, я не была беременна и не успела завести детей. В любой истории, если поскрести, обнаруживается — кроме главного пиздеца, там было еще невероятное количество везенья.
А главное — жива. Раны затянутся, шрамы расцветут новыми татуировками. А пока жива — ничего не поздно, и в общем-то, ничего по-настоящему не страшно.
И если ради того, чтобы наконец понять все это, надо было сточить жопу об асфальт, то.. Не скажу, что готова повторить, но жопа болит гораздо менее интенсивно, чем душа, и заживает быстрее.
В общем, все хорошо, ребят. Я вернулась.
P.S. А когда мне очень хочется за всем этим увидеть какую-то осмысленность и всенезряшность, то я предпочитаю думать о том, что возможно, всей этой фигней я спасла чью-то крошечную тайскую жизнь. Если бы заснувший водитель не влетел в зад мне, то следующая остановка пришлась бы на неподвижное препятствие, и удар для находящихся в машине был бы совсем другой силы. И непристегнутая девочка вылетела бы через лобовое. И если мой ангел-хранитель, как мы выяснили, может летать со скоростью в 60, то вот умеет ли тайский ангелок разгоняться до 80, с которыми судя по всему летела машина, большой вопрос. Давайте никогда не узнаем ответ на него.
